Рейтинг@Mail.ru
home

10.05.2018

Общественная защита

Руководство Федеральной службы исполнения наказаний разрешило правозащитникам встречаться с осужденными. Обязательным условием является наличие высшего юридического образования. Тогда как защищать права подозреваемых и обвиняемых пока не могут даже квалифицированные юристы.

10.05.2018. АПИ — Согласно действующему Уголовно-исполнительному кодексу РФ (УИК), юридическую помощь заключенным вправе оказывать как адвокаты, так и «иные лица». Но кто может быть такими защитниками, не определено, а администрация исправительных учреждений не намерена пускать «всех попало». Кроме того, на этапе расследования уголовных дел «общественные защитники» не допускаются.

Пустить нельзя отказать

Отвечая на запрос Совета при Президенте России по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ), директор Федеральной службы исполнения наказания (ФСИН) Геннадий Корниенко подтвердил, что «законом не предусмотрен бесконтрольный допуск к оказанию юридической помощи всех желающих или желаемых самим осужденным лиц». Такой подход, по мнению руководителя уголовно-исполнительной системы, противоречит конституционной гарантии на получение квалифицированной юридической помощи. Кроме того, в отличие от свиданий с родственниками и друзьями, частота которых ограничена и предусматривает контроль со стороны администрации колонии, с защитником содержащиеся в заключении могут встречаться хоть каждый день, причем без возможности прослушивания. 

В то же время Геннадий Корниенко признает, что все виды бесплатной правовой помощи вправе оказывать только лица, имеющие высшее юридическое образование. «Законодательством не установлено ограничений на оказание юридической помощи осужденным представителями правозащитных организаций при условии их соответствия указанному квалификационному требованию», – отмечается в письме руководителя ФСИН.

Для разрешения существующей неопределенной ситуации ведомство уже предлагало внести соответствующие поправки в УИК, но Министерство юстиции РФ по существу «зарубило» такой законопроект. Тогда как само ФСИН полномочиями по нормативно-правовому регулированию спорных отношений не обладает.

Дипломированный специалист

Опрошенные АПИ общественные организации указывают на отсутствие единой практики. Например, в Уральском федеральном округе в качестве защитников раньше пускали представителей общественных организаций, в уставах которых в качестве целей деятельности была прописана юридическая помощь заключенным. «Но в последнее время ФСИНовцы изобрели собственное толкование о том, что «лица, имеющие право на оказание такой помощи», должны обязательно иметь высшее юридическое образование», – поясняют правозащитники.

Судебная практика также свидетельствует, что основной причиной отказа в предоставлении встреч осужденных с «общественными защитниками» является отсутствие у последних соответствующего диплома. Например, Анна Крикунова – супруга осужденного за тяжкое преступление Крикунова, потребовала от администрации исправительной колонии № 10 в Республике Мордовия встречи как с юридическим поверенным. Ограниченные по количеству свидания с родственниками осужденному уже были предоставлены. Однако предъявить диплом ни чиновникам ФСИН, ни судам заявительница не смогла: «Ввиду отсутствия у Крикуновой А.Л. документов, подтверждающих ее право на оказание квалифицированной юридической помощи, а также ввиду возможности свиданий заявителя с осужденным Крикуновым В.Д. как супруги, решение начальника ФКУ «ИК-10» об отказе в предоставлении заявителю свидания на условиях правового режима свиданий с адвокатами является правомерным», – констатировал Московский областной суд.

Такое же решение Свердловский областной суд принял, отклоняя иск Фонда «В защиту прав заключенных». Администрация исправительной колонии № 8 отказала в предоставлении встречи эксперту некоммерческой организации Светлане Малюгиной с осужденным. Суд констатировал, что имеющаяся у нее «доверенность сама по себе при отсутствии других документов не дает права на оказание квалифицированной юридической помощи». Законным служители Фемиды признали и отказ во встрече с двумя заключенными другому эксперту того же фонда – Алексею Соколову: на момент приезда его в колонию сами осужденные своего волеизъявления на предоставление им свиданий с кем-либо из защитников не выразили. 

А Саратовский областной суд пришел к выводу, что статус медиатора не заменяет диплом юриста. Обратившаяся в исправительную колонию № 10 Старокожева просила предоставить ей встречу с заключенным для «обеспечения его правового просвещения», разъяснения норм законодательства об альтернативной процедуре урегулирования споров и заключения соглашения о проведении процедуры медиации. Тогда как по закону «медиатор не вправе оказывать какой-либо стороне юридическую, консультативную и иную помощь».

Комиссионный контроль

Особые полномочия согласно принятому десять лет специальному федеральному закону имеют члены общественных наблюдательных комиссий (ОНК). В частности, они вправе встречаться со всеми находящимися в местах принудительного содержания, в том числе задержанными в административном порядке, подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными, находящимися на гауптвахте (подвергнутыми дисциплинарному аресту военнослужащими), подлежащими выдворению или депортации иностранцами и так далее. Такие комиссии формируются общественными палатами, а правом выдвигать кандидатов наделены сами правозащитники – общественные организации, «уставной целью или направлением деятельности которых является защита или содействие защите прав и свобод человека и гражданина». 

Попытки отдельных чиновников ФСИН не пускать делегации ОНК чаще всего признаются незаконными. Например, администрация исправительной колонии № 46 Свердловской области отказала в допуске общественной инспекции на территорию учреждения в ночное время, ссылаясь на необходимость соблюдения прав самих осужденных на отдых (непрерывный восьмичасовой сон). «Исправительная колония является режимным объектом, имеющим штат сотрудников, которые в силу своих служебных обязанностей постоянно пребывают на службе. Обеспечивая, в том числе, реализацию полномочий членов ОНК и других контрольно-надзорных структур на проверки деятельности учреждения по соблюдению законодательства и прав граждан», – констатировал суд.

Вместе с тем не являющиеся членами ОНК представители правозащитных организаций не вправе проводить общественный контроль. Так, липецкая полиция отказала эксперту общероссийского общественного движения «За права человека» Андрею Осмачкину в инспекции изолятора временного содержания. Подтверждая законность таких действий правоохранителей, суд указал, что «иные общественные объединения» оказывают содействие подозреваемым, обвиняемым и осужденным по согласованию с администрациями соответствующих учреждений. «При этом полномочиями осуществлять контроль за обеспечением прав граждан в местах принудительного содержания они не наделены», – отмечается в решении суда.

Следствием не допущено

Согласно действующему Уголовно-процессуальному кодексу РФ, суд может наряду с адвокатом допустить в качестве дополнительного защитника одного из близких родственников обвиняемого или иное лицо. В уголовном деле, рассматриваемом мировым судьей, общественный защитник или родственник может представлять обвиняемого и вместо адвоката.

Однако на этапе следствия права подозреваемых и обвиняемых может отстаивать только адвокат – участие «общественных защитников» не допускается. Равно как законом не регламентирована процедура получения допуска со стороны суда. В том числе не определены случаи, когда служители Фемиды могут или должны отклонить ходатайство о вступлении в дело родственника или правозащитника.

Подготовленный группой депутатов и уже внесенный в Госдуму законопроект распространяет право приглашать не имеющего статуса адвоката защитника на подозреваемых и обвиняемых, в том числе до передачи уголовного дела в суд. Решение вопроса об их допуске делегируется прокуратуре.

Несмотря на потенциальную конкуренцию, адвокатура поддержала инициативу парламентариев: «Речь идет, в частности, о возможности уравнять подозреваемого в совершении преступления в процессуальных правах с обвиняемым, что позволит законодательно реализовать конституционные гарантии соблюдения равенства прав и свобод человека и гражданина. Это усилит защиту в ходе предварительного расследования и обеспечит условия для получения квалифицированной юридической помощи на ранних стадиях уголовного судопроизводства. Наконец, данный законопроект является проявлением гуманизма в отношении лиц, подвергшихся уголовному преследованию. Как известно, предварительное следствие нередко осуществляется в течение длительного периода времени, исчисляемого месяцами, иногда годами. В течение этого времени лица, содержащиеся под стражей, лишены возможности личного общения со своими близкими родственниками. Дополнения позволят супругам или иным родственникам, допущенным в качестве защитника наряду с адвокатом, встречаться с лицами, содержащимися под стражей, в целях обсуждения с ними вопросов, связанных с защитой», – констатирует президент Федеральной палаты адвокатов Юрий Пилипенко. 

В то же время он указывает на необходимость уточнить пределы полномочий прокуроров. Адвокаты убеждены, что вопрос рассмотрения ходатайства о допуске в качестве защитника одного из их близких родственников или иного лица и принятия соответствующего решения должен быть прописан самостоятельным пунктом.

Мнения

 

Елена Шахова, председатель правозащитной организации «Гражданский контроль»

Потребность в правовой помощи у людей, отбывающих наказание, чрезвычайно высока. Далеко не всегда это связано с тем преступлением, в совершении которого они признаны виновными. Гораздо чаще это вопросы семейного права, распоряжения имуществом и так далее. Возможность получить правовую помощь у этих людей отсутствует и часто делает возвращение в общество после отбытия наказания сложным: люди выходят на волю, лишенные родительских прав и имущества. 

В закон нет специальной нормы, запрещающей правозащитникам посещать места лишения свободы, но нет и разрешающей. Однако до принятия закона об общественном контроле такие посещения были возможны. После создания общественных наблюдательных комиссий (ОНК) Федеральная служба исполнения наказаний и МВД перестали пускать в изоляторы, тюрьмы и колонии правозащитников, не являющихся членами таких комиссий. Правило «что не запрещено, то разрешено» в России и в этом случае не работает. Не прописано в законе, нет в ведомственном приказе, – значит, нельзя. Единственная возможность попасть к подследственному – войти в состав ОНК. Но в ходе последнего набора подавляющее число правозащитников были отсеяны и не попали в их состав. Есть еще возможность быть привлеченным ОНК в качестве эксперта, но для этого нужно желание самой комиссии. 

Так что правовую помощь мы большей частью оказываем по почте. Люди описывают в письмах свои правовые проблемы, просят проконсультировать, прислать юридические документы, мы им отвечаем. Иногда такие депеши приходят с опозданием, потому что администрация следственного изолятора нарушает трехдневный срок, в который должны отправляться письма подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. Один из последних таких случаев – администрация СИЗО № 1 («Кресты») на шесть месяцев задержала отправку писем, – послужил поводом для обращения в прокуратуру города. На наш взгляд, это существенное нарушение, так как человек может пропустить сроки обращения в суд. 

Было бы чрезвычайно полезным, если бы руководство ФСИН издало ведомственный приказ о порядке допуска представителей правозащитных организаций с высшим юридическим образованием для оказания правовой помощи людям, содержащимся в местах лишения свободы.

Владимир Шнитке, член правления общества «Мемориал»

Просто так любой желающий прийти и сказать, что я буду защищать обвиняемого, конечно, не может. Решение о допуске общественного защитника принимает суд. При этом ими вправе выступать в том числе не имеющие высшего юридического образования. Были случаи, когда, скажем, жена отстаивает права подсудимого мужа.

На мой взгляд, ограничения на участие в защите по уголовным делам лиц без юридического образования обоснованы. Те же родственники часто работают на эмоциях, что недопустимо. Тогда как особенно на досудебном этапе очень важно, чтобы обвиняемого представлял квалифицированный юрист, пусть даже не адвокат. В практике нередко встречались «доброхоты», которые заваливали дело, и потом приходилось в апелляционной инстанции исправлять их ошибки.