Рейтинг@Mail.ru
home

20.12.2018

Третейская контрреволюция

Законодатели согласились смягчить требования к коммерческим арбитражам с целью увеличить их численность. Одновременно ужесточаются меры к организациям, незаконно выдающим себя за частных служителей Фемиды. Эксперты критически оценивают такую модернизацию.

20.12.2018. АПИ — В результате начавшейся три года назад реформы системы третейского правосудия в России осталось только три постоянно действующих арбитражных учреждения (ПДАУ), рассматривающих всего 0,007 процента гражданско-правовых споров (АПИ писало об этом – Третейская монополизация). Новый закон, принятый Госдумой 18 декабря, призван увеличить численность мест для альтернативного урегулирования споров.

Хотели как лучше...

До реформы третейский суд мог открыть любой желающий – достаточно было уведомить об этом арбитраж субъекта Федерации и утвердить регламент. В результате появились тысячи судов, нередко пытающихся выдать себя за государственные. Нередко по существу они выносили решения в отношении компаний и граждан, которые никогда не подписывали ни спорного договора, ни соответствующей третейской оговорки, принимали меры по аресту их имущества и так далее. Многочисленные жалобы в высшие инстанции были связаны с так называемыми «карманными» судами. Например, в договорах с корпоративными заемщиками «Сбербанк России» прописывал условие о рассмотрении всех споров в третейском суде, являющемся, по существу, его дочерней структурой.

Для пресечения всех этих и других злоупотреблений законодатели ввели разрешительный порядок – решение об открытии ПДАУ теперь принимается Правительством России на основании рекомендации специального консультативного органа – Совета по совершенствованию третейского разбирательства.

Такое ужесточение обернулось «олигаполизацией». В настоящее время легально рассматривать споры вправе только Арбитражный центр при Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП), Российский арбитражный центр при Институте современного арбитража, а также Международный коммерческий арбитражный суд (МКАС) и Морская арбитражная комиссия при Торгово-промышленной палате РФ.

Не получившие такого привилегированного статуса организации считают установленные критерии чрезмерными, а также жалуются на злоупотребления со стороны чиновников Министерства юстиции РФ. Например, по словам главы Международного третейского суда Липецкой области Григория Герштейна, попытка получить соответствующее разрешение оказалась безуспешной, так как представители юридического ведомства многократно «не видели» в комплекте сданных документов подтверждение полномочий руководителя на подачу заявления.

В то же время реформа почти никак не затронула деятельность так называемых «одноразовых» третейских судов – ad hoc («по случаю» – лат.). Они создаются для разрешения конкретного спора и по существу могут состоять из одного человека (арбитра). Им не требуется никаких разрешений, судьей может выступать практически любой дееспособный гражданин даже без юридического образования, а принятое решение является окончательным. В результате многие лишенные легального права работать как постоянно действующие третейские суды продолжили деятельность под видом объединения самостоятельных частнопрактикующих служителей Фемиды. Например, свои услуги рекламирует Коллегия автономных третейских судей (арбитров) «Фемида» и другие.

... а получилось...

Опрошенные АПИ эксперты убеждены, что трех ПДАУ явно недостаточно. В частности, прекратили работу третейские суды, ранее успешно урегулировавшие споры между членами бизнес-объединений – ассоциаций и союзов банков, страховщиков, застройщиков и иных.

Попытка добиться смягчения введенного регулирования у противников реформы не удалась. Так, три бывших третейских суда обратились с жалобой в Федеральную антимонопольную службу (ФАС), уличив Минюст, Торгово-промышленную палату РФ и Институт современного арбитража в согласованных действия по ограничению конкуренции на рынке предоставления соответствующих услуг. Также в принятых специальным Советом по совершенствованию третейского разбирательства решениях усмотрели конфликт интересов – в его состав вошли вице-президент РСПП Александр Варварин, глава Федеральной палаты адвокатов Юрий Пилипенко, заместитель директора Центра арбитража и посредничества Торгово-промышленной палаты РФ Дмитрий Подшибякин и другие аффилированные с «избранными» тремя учреждениями должностные лица. По оценкам заявителей, доля ТПП на рынке достигает 90 процентов. Однако антимонопольное ведомство, не отрицая оказание ПДАУ услуг и наличия самого рынка, не усмотрело нарушений законодательства о конкуренции.

А Верховный суд России подтвердил законность действующего регламента Совета. По мнению обратившегося в высшую инстанцию АНО «Центр арбитражного разбирательства», этот нормативный акт позволяет Минюсту осуществлять административный контроль за деятельностью коллегиального органа, в том числе не передавая документы заявителя на рассмотрение. «Оспариваемые нормативные положения по своему содержанию не создают препятствий для доступа на рынок услуг по арбитражу, так как не устанавливают не предусмотренных законодательством требований к некоммерческим организациям, при которых создаются ПДАУ», – заключили служители Фемиды, отклоняя доводы заявителей.

Кроме того, по мнению «отстраненных» третейских судов, действующий федеральный закон противоречит модельному, принятому Межпарламентской ассамблеей стран СНГ. «Всесоюзный», в частности, предусматривает по существу уведомительный порядок образования постоянно действующих третейских судов – учредителю достаточно принять соответствующее решение, утвердить положение и список арбитров.

Шаг назад, два – вперед

Новые поправки в действующий закон урегулируют многие спорные вопросы. В первую очередь устанавливается исчерпывающий перечень документов, которые должны предоставить претендующие на получение статуса ПДАУ некоммерческие организации. Само решение о создании нового третейского суда будет приниматься Министерством юстиции РФ. Причем отказные решения чиновников учредители смогут обжаловать в суд.

С другой стороны, ужесточаются меры против деятельности «серых» арбитражей. Им запрещается выполнять функции по администрированию третейского разбирательства, рекламировать и публично предлагать соответствующие услуги (функции), в том числе по осуществлению образованного сторонами для разрешения конкретного спора суда (ad hoc). Нарушение такого ограничения может привести не только к административному штрафу в сумме до полумиллиона рублей, но и к непризнанию принятых рекламированным третейским судом решений. «При этом физические лица смогут выступать в качестве арбитров ad hoc и без привлечения постоянно действующих арбитражных учреждений к выполнению отдельных функций по администрированию арбитража», – поясняют в юридическом ведомстве. 

Также законодатели уточнили вопрос рассмотрения легально созданными третейскими судами корпоративных споров. Для предупреждения новых жалоб в ФАС закрепляется, что связанные с деятельностью ПДАУ по администрированию арбитража отношения не являются предметом регулирования антимонопольного законодательства.

Вместе с тем сами критерии отбора «достойных» третейских судов остаются, по мнению экспертов, «резиновыми». Претендующей на статус ПДАУ некоммерческой организации надо доказать наличие репутации, масштаб и характер деятельности, представив подтверждающие положительный имидж документы. Это должны быть сведения о финансовых, экономических и иных показателях деятельности организации, реализуемых и реализованных ею проектах и проведенных мероприятиях, поддержке органами государственной власти и международными организациями. Но никаких четких критериев оценки таких данных не определено, то есть, как и прежде, она будет субъективно проводиться Советом по совершенствованию третейского разбирательства.

Иностранные варяги

В процессе рассмотрения подготовленного Министерством юстиции РФ проекта возникла дискуссия о допустимости деятельности в нашей стране иностранных коммерческих судов, в том числе таких как Стокгольмский арбитраж (Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма), Лондонский международный коммерческий арбитраж (LCIA) и других. В настоящее время они вправе рассматривать дела при условии наличия «широко признанной международной репутации», тогда как критерии ее оценки опять же не установлены. 

По мнению рабочей группы, требовать создания такими судами отдельных подразделений в России нецелесообразно, так как по общему правилу (в том числе закрепленному в Типовом законе ЮНСИТРАЛ) место третейского разбирательства «не привязано» к месту расположения самого суда или ПДАУ. «Разделение юридического места арбитража и фактического места проведения слушаний является одним из основных постулатов международного коммерческого арбитража», – утверждали эксперты.

В итоге законодатели приняли отчасти компромиссный вариант. Без представительства в нашей стране признанные иностранные организации вправе администрировать споры между участниками так называемых специальных административных районов, создаваемых на территориях Калининградской области (остров Октябрьский) и Приморского края (остров Русский). Во всех остальных случаях дела с участием российских компаний (внутренние дела) сможет разрешать открытое в России ПДАУ.

Справка

По данным Министерства юстиции РФ (Совета по совершенствованию третейского разбирательства), в 2017 году заявления о предоставлении права на осуществление функций ПДАУ подало около 50 некоммерческих организаций.

Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате РФ за год рассмотрел 330 дел, Морская арбитражная комиссия – 15 дел, Арбитражный центр при РСПП – шесть споров.

Ежемесячно государственные арбитражные суды рассматривают в среднем 91,5 тысячи гражданско-правовых дел, суды общей юрисдикции – 1,3 млн. Также в месяц выдается примерно 240 исполнительных листов на исполнение решений третейских судов на 53 млн рублей.

Мнения

 

Андрей Горленко, генеральный директор АНО «Российский институт современного арбитража»

Изменения сами по себе на количество постоянно действующих арбитражных учреждений не повлияют, так как требования, которые предъявляются к желающим заниматься соответствующей деятельностью некоммерческим организациям, остаются такими же высокими. При этом более четкое регулирование самой процедуры рассмотрения заявок, безусловно, является позитивным изменением. Правовая определенность будет способствовать более качественному отбору.

Необходимость сохранения очень высоких стандартов подтверждается также содержащимися в законе мерами, направленными на регулирование незаконной деятельности, осуществляемой под видом арбитража ad hoc. Все юридическое сообщество наблюдает, как часть лиц, которые ранее использовали постоянно действующие третейские суды для реализации различного рода схем, сейчас пытаются уйти якобы в ad hoc. Для этого они утверждают некие «регламенты отдельных (или автономных) третейских судей», создают «коллегии третейских судей». Масштабы этого в разы меньше того, что было до реформы, когда они использовали названия, мимикрирующие под государственные суды. Но тем не менее они очевидно дискредитируют сам институт арбитража ad hoc.

Важно также, что законодатель упрощает режим для передачи в третейские суды споров, вытекающих из акционерных соглашений (корпоративных договоров), и еще раз подтверждает арбитрабильность дел, вытекающих из заключенных с компаниями с государственным участием договоров.

Алексей Кравцов, президент Союза третейских судов, председатель Арбитражного третейского суда Москвы

Проблема создания третейских судов состоит не в перечне необходимых документов, а аффилированности Совета при Минюсте трем получившим разрешение судам. В первый же день мы и еще одиннадцать других судов подали заявления. Нам документы неоднократно возвращались из-за мелких технических недоделок (с формулировкой «расставить запятые»). Но, пройдя все проверки, мы получили отказ со стороны Совета без объяснения причин. Хотя ранее Арбитражный третейский суд Москвы был крупнейшим в стране, в его поддержку были представления от Московского городского суда и Роспатента, ассоциации предпринимателей, ректоров четырех юридических вузов. Существующие критерии деловой репутации, которые уполномочили определять Совет при Минюсте, «резиновые» – их можно подогнать как к «угодным», так и к «неугодным». Тогда как Институт современного арбитража, получивший  разрешение, был создан в день принятия закона – о какой деловой репутации может идти речь? Очевидно, что это «карманный» суд Минюста, который решил переделывать рынок под себя.

Григорий Герштейн, президент АНО по оказанию правовой помощи гражданам и организациям

Ничего хорошего рассматриваемый законопроект нам не несет. Это лишь видимость послаблений, и ничего более. Кроме того, он прямо противоречит международным обязательствам России, которые она приняла на Межпарламентской ассамблее стран СНГ, проголосовав за принятие «Модельного закона о третейских судах». 

Якобы ограничив количество необходимых документов, депутаты показывают, что борются с произволом чиновников Министерства юстиции РФ. На самом деле и действующий закон ограничивает произвольное требование документов. Более того, этот законопроект дополнительно дискриминирует третейские суды ad hoc – размещение в Интернете информации об их деятельности будет считаться незаконным, если товарищества арбитров, по мнению представителей Минюста, мимикрировали в таковые из старых третейских судов, которые не получили разрешения. Попросту говоря, чиновники боятся, что мы рекламируем себя, а любое размещение информации они и будут расценивать как рекламу.

Количество третейских судов от принятия этого закона не станет больше, так как для большинства основная проблема в невозможности сформировать количественно состав из 15 судей, имеющих стаж работы в суде десять лет и более, а также десяти кандидатов наук.