Рейтинг@Mail.ru
home

25.01.2021

Шпионы там, шпионы здесь

Получение и распространение информации из открытых источников нередко приравнивается к измене Родине. Да и сами критерии отнесения сведений к государственной тайне засекречены – добросовестный гражданин лишен возможности понять, можно ли распечатать для иностранных туристов карту из Google или нарисовать схему своего двора.

25.01.2021. АПИ — Нередко обвинения в особо тяжких преступлениях предъявляются гражданам, которые никогда не имели доступа к государственной тайне. Вопрос об отнесении тех или иных сведений к секретным чаще всего предрешается экспертами заинтересованных ведомств, мнения которых зачастую остаются противоречивыми. Высшие судебные инстанции и даже ЕСПЧ эти проблемы по существу игнорируют. А с 1 января наступившего года сбор неопределенных сведений военного характера является признаком «иностранного агента».

Секреты Полишинеля

Предусматривающие ответственность за государственную измену и шпионаж нормы Уголовного кодекса РФ остаются крайне неопределенными. Формально преступлением является только раскрытие не только доверенных по службе, работе или учебе секретов, но и информации, полученной в «иных случаях». Такие формулировки позволяют считать изменой передачу материалов, находящихся в открытом доступе.

При этом глава государства критически относится к такому толкованию закона: «Госизмена, конечно, – это тяжкое преступление, как и любое предательство. Это предательство своего народа, и предатели должны понести суровое наказание за всё, что они делают. Другое дело, если речь идет об использовании информации, которая есть в свободном доступе и которая уже не является секретной по самому факту ее опубликования. Тогда, конечно, это полная чушь. Человек, который использует информацию, имеющуюся в широком доступе, не может привлекаться за ее кражу и передачу кому бы то ни было», – заявил Владимир Путин на заседании Совета при Президенте России по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ).

Эту позицию он высказывал уже неоднократно, но органы обвинения ее игнорируют. Самым резонансным оказалось дело жительницы Вязьмы Светланы Давыдовой: обнаружив из окна своей квартиры опустевшую воинскую часть Главного разведывательного управления (ГРУ) и услышав в автобусе слух об отправке разведчиков в Донбасс, она передала эти сведения в посольство Украины. Сочтя собранную домохозяйкой информацию военной тайной, Федеральная служба безопасности предъявила ей обвинения в государственной измене. Но после разгоревшегося публичного скандала спецслужбы вынуждены были прекратить уголовное дело. Ведь, поддерживая обвинение, государство по существу признавало достоверность переданных Светланой Давыдовой сведений, то есть военное вмешательство России во внутренние дела Украины.

В сложном положении оказались несколько сочинцев, в день вооруженного конфликта в Южной Осетии передавшие SMS-сообщения грузинским друзьям о прошедшем через город в сторону Абхазии воинском эшелоне. Так, продавщицу Оксану Севастиди Краснодарский краевой суд приговорил к семи годам лишения свободы, Верховный суд России смягчил наказание до трех лет. До вынесения этого решения «изменница» была помилована главой государства и досрочно освобождена из колонии.

По утверждению обвиняемого в госизмене заведующего сектором военно-технической и военно-экономической политики Института США и Канады Российской академии наук Игоря Сутягина, все распространенные сведения он получал из открытых источников, которые экспертами оборонного ведомства не анализировались. Но эти доводы не принял даже Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ): «С учетом всех материалов дела Суд не имеет достаточной информации, которая позволила бы ему установить нарушение Европейской конвенции, и при обстоятельствах настоящего дела ему не требуется этого делать», – заключили страсбургские служители Фемиды.

Такое же решение было принято и по жалобе научного сотрудника Красноярского государственного технического университета Валентина Данилова. «На суде было установлено, что рассматриваемые сведения не были доступны из открытых источников, и их разглашение может позволить Китаю разработать космический корабль военного назначения, устойчивый к вредному воздействию космоса и ядерного оружия, и тем самым отрицательно сказаться на безопасности и обороне Российской Федерации. Соответственно, вмешательство в реализацию права заявителя было совместимо с требованиями Европейской конвенции», – отмечается в решении ЕСПЧ.

С точностью до метра

«Изменниками» могут оказаться даже самые внимательные и патриотически настроенные граждане – действующее законодательство не всегда позволяет определить, являются ли сведения государственной тайной.

В частности, засекречиванию подлежит «имеющая важное оборонное или экономическое значение» топографическая, геодезическая и картографическая информация («геопространственные сведения по территории России и другим районам Земли»). Конкретные критерии отнесения карт к тайне определены приказом Министерства экономического развития РФ, которое сам по себе также засекречен. Чиновники отказались предоставить этот документ в том числе и по редакционному запросу АПИ (подробно об этом уже писали – Географическое засекречивание).

Вместе с тем, определяя требования к исполнителям государственных заказов по работе с картами, в том числе порой дремучих лесных угодий, можно сделать вывод, что к секретной отнесена съемка местности с точностью 1:50000 и выше. Тогда как, по данным Росреестра, в компетенцию которого входит в том числе картография, публичная кадастровая карта всей территории России выполнена в масштабе 1:25000. Причем постоянно ведется работа по уточнению карт крупных городов. В частности, в масштабе 1:2000 на официальном сайте государственного органа доступны карты Екатеринбурга, Челябинска, Ростова-на-Дону, Новосибирска, Уфы, Волгограда, Самары и других агломераций. «Цифровые топографические карты содержат описание и характеристики расположения объектов местности в принятой государственной системе координат с точностью, соответствующей масштабу создаваемой карты», – отмечают в ведомстве. Хотя формально раскрытие такой информации может квалифицироваться как государственное преступление.

Кроме того, по утверждению геодезистов, один из закрытых приказов Минэкономразвития как минимум относил к категории «секретной» сведения о разводных, цепных и висячих мостах – на картах и планах открытого опубликования их предписывалось обозначать только как обычные мосты. То есть раскрытие местонахождения любого моста через Неву уже считается «изменой Родине». Также засекречены данные об объектах гидротехнических сооружений, таких как доки, якорные стоянки, маяки и другие.

В самом Росреестре убеждены, что действующее законодательство не содержит запретов на использование отнесенных к материалам открытого пользования картографических материалов: «В случае принятия решения о наличии в результатах геодезических и картографических работ сведений, составляющих государственную тайну, такие материалы не могут быть размещены в открытом доступе», – пояснили АПИ в пресс-службе федеральной службы.

Не ведали, что творим

Кроме экономического ведомства засекреченные списки отнесенной к государственной тайне информации утверждены министерствами сельского хозяйства РФ, образования и науки, здравоохранения и социального развития, промышленности и торговли, Федеральным космическим агентством, государственной корпорацией «Росатом» и другими.

В то же время согласно Конституции России затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина правовые акты, не опубликованные официально для всеобщего сведения, не могут применяться. Руководствуясь основным законом, Верховный суд России еще в 2001 году признал недействующими ряд положений утвержденного Министром обороны РФ перечня подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах РФ сведений: «Лица, виновные в незаконных сборе, передаче и других действиях с указанными в Перечне сведениями, могут быть привлечены к ответственности вплоть до уголовной. Таким образом, Перечень является праворегулирующим, он затрагивает права человека и гражданина, рассчитан на неоднократное применение и носит межведомственный характер, а следовательно, является нормативным правовым актом, подлежащим регистрации», – заключили служители Фемиды.

Но в конкретных делах эти выводы игнорируются. Решение о признании распространенной обвиняемым информации государственной тайной чаще всего принимается экспертами соответствующих ведомств (ФСБ, Министерства обороны РФ и иных), а оспорить их ввиду недоступности самих критериев практически невозможно. Равно как Федеральная антимонопольная служба и арбитражные суды, рассматривая споры о законности введения государственным заказчиками требований к исполнителям «секретных» заказов по картографической съемке тех же лесов, принимают решения, не видя опять же секретного приказа Минэкономразвития.

При рассмотрении уголовных дел обвиняемому и защите в лучшем случае представляются выписки из соответствующих ведомственных нормативов. Например, адвокатам осужденного за государственную измену бывшего сотрудника ГРУ Геннадия Кравцова суды отказали в возможности ознакомиться с перечнем подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах РФ сведений и другими правовыми актами, нарушение которых вменяли в вину подзащитному. Конституционный суд России отказался оценивать такие действия, констатировав, что действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ не препятствует разрешению судом вопроса об ознакомлении с использованными при производстве секретными нормативными правовыми актами.

Вопрос применения не опубликованного приказа Министерства общего и профессионального образования РФ рассматривался и в деле Валентина Данилова, но от оценки этого обстоятельства по существу уклонился в том числе и Европейский суд. В то же время страсбургские служители Фемиды указали, что российские суды нарушили право обвиняемого, отказавшись вызвать экспертов и свидетелей со стороны защиты. В поддержку красноярского ученого выступили ведущие физики, в том числе Сергей Капица и нобелевский лауреат Виталий Гинзбург, – по их мнению, в переданных обвиняемым китайской компании материалах секретная информация отсутствовала.

Качественный закон

Впервые перечень отнесенных к государственной тайне сведений был утвержден Указом Президента России в ноябре 1995 года. С изменениями он действует до сих пор, но остается укрупненным и не всегда позволяет определить, что является секретным, а что нет.

Благодаря отсутствию четких норм был оправдан за отсутствием состава преступления обвинявшийся в госизмене отставной подводник Александр Никитин. Подтверждая этот приговор, Верховный суд России констатировал, что до 1 декабря 1995 года законодательное определение относящихся к государственной тайне сведений отсутствовало.

В свою очередь, действующего кадрового офицера Военно-морского флота и корреспондента флотской газеты «Боевая вахта» Григория Пасько признали виновным в намерении передать секретные материалы Японии. Подтверждая справедливость такого приговора, ЕСПЧ пришел к выводу, что российское законодательство уже в 1997 году «отвечало качественным требованиям доступности и предсказуемости»: «Заявитель осужден как лицо, состоящее на действительной военной службе, а не как журналист, за государственную измену в форме шпионажа в связи со сбором и хранением с намерением передать иностранному гражданину сведения военного характера, содержавшие государственную тайну», – заключили страсбургские служители Фемиды.

Вступивший в силу в конце декабря минувшего года новый федеральный закон признает «иностранными агентами» граждан, которые при финансовой или иной иностранной поддержке осуществляют «целенаправленный сбор сведений в области военной, военно-технической деятельности России, которые при их получении иностранным источником могут быть использованы против безопасности». Перечень такой информации законодатели делегировали определить ФСБ.

Справка

По данным портала «Судебная статистика РФ», в 2019 году за шпионаж и государственную измену было осуждено 11 человек, еще один – за разглашение государственной тайны. Всем назначили сроки реального лишения свободы. 

За первую половину минувшего года суды вынесли три обвинительных приговора по государственной измене. 18 осужденных за разглашение государственной тайны были приговорены к условному лишению свободы или обязательным работам.

Мнения

 

Вадим Клювгант, партнер, соруководитель уголовно-правовой практики коллегии адвокатов Pen&Paper, вице-президент Адвокатской палаты Москвы

Любое государство защищает свои секреты и свои интересы, в том числе и уголовно-правовыми способами. Это нормально и правильно. Но ненормально и неправильно, когда такая защита перерастает в параноидальный поиск врагов-вредителей и шпиономанию. История нашей страны знает такие трагические периоды, и нынешний тоже имеет явные признаки кампанейщины. В этом и состоит главная проблема с уголовным преследованием за госизмену, шпионаж, «похищение» и разглашение гостайны. 

Проявляется такая проблема и в размытых и неконкретных формулировках обвинения, от которых по этой причине невозможно защищаться, а также в других нарушениях права на защиту (в том числе полная секретность расследований, многочисленные и грубые нарушения права подозреваемых и обвиняемых на получение профессиональной юридической помощи свободно избранных защитников и воспрепятствование их деятельности). 

Наибольшую угрозу произвола, в том числе избирательного преследования, представляет «альтернативный» способ государственной измены – «оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации». Здесь всё оценочно: и помощь, и ее адресаты (например, кто такие «представители»?), направленность этой помощи «против безопасности» и так далее. При этом в таком варианте измены вовсе не требуется передача сведений, составляющих гостайну. Эта оценочная неопределенность, помноженная на упомянутые выше кампанейщину, паранойю и в целом обвинительный уклон, образует гремучую смесь. Она позволяет объявить «изменником» практически любого, кто имеет какие-то международные контакты и чем-то не понравится органам преследования или еще кому-то во власти. 

Содержание государственной тайны более определенно – перечень составляющих ее сведений официально опубликован. С ним обязательно нужно ознакомиться всем, кто имеет дело с информацией, а в особенности – любителям всевозможных приключений и острых впечатлений, в том числе подземных путешествий по разным «непростым» объектам. 

Однако этот перечень содержит лишь укрупненные категории сведений, оставляя простор для толкования в каждом конкретном случае. В этой связи нужно указать еще на один весьма существенный порок в уголовном преследовании – крайне низкое качество, а порой и откровенная недобросовестность заказываемых следственными органами экспертных заключений. Такие эксперты дают выгодные обвинению, но далеко не всегда компетентные и обоснованные ответы на принципиально важные для вывода о наличии состава преступления вопросы: относятся ли конкретные сведения к гостайне, вредит ли та или иная информация безопасности страны и так далее. Нивелировать этот порок могло бы равноправие защиты и обвинения в использовании возможностей экспертизы и в доказательственном значении экспертных заключений, представляемых защитой и обвинением. Но по понятным причинам эта инициатива, давно выдвинутая адвокатским и правозащитным сообществами и даже одобренная главой государства, до сих пор не реализована в законодательстве.

Иван Павлов, адвокат, руководитель Команды 29

Одна из главных проблем уголовного преследования за связанные с государственной тайной преступления кроется в расплывчатости формулировок в части описания деяний. Например, под «иной помощью иностранному государству» можно понимать что угодно. Нередко к уголовной ответственности привлекаются не только получившие доступ к секретной информации по долгу службы или работы, но и обычные граждане, никогда не дававшие подписку о неразглашении (журналисты, ученые и другие). Ответственность нарушивших обязательство, например, государственных служащих и рядовых лиц, не дифференцируется. Также при обвинении в шпионаже очень редко представляются доказательства использования переданных сведений против безопасности нашей страны, хотя это является обязательным условием такой квалификации преступления.

Кроме того, в России до сих пор отсутствует прозрачное правовое регулирование вопросов отнесения информации к категории государственной тайны. Соответствующие перечни вправе определять отдельные ведомства, но сами по себе эти списки также являются секретными. То есть законопослушные граждане просто не могут знать, что является государственной тайной, а что нет.

На обвиняемых по таким категориям дел довольно часто оказывается давление со стороны следствия – почти всех понуждают пойти на сделку со следствием, подписать признание и дать показания на других. Им запрещают общаться с близкими, а в качестве меры пресечения избирают содержание под стражей.

Сергей Насонов, советник Федеральной палаты адвокатов

Презюмируется, что каждый граждан в состоянии определить характер отнесенной к государственной тайне информации. Кроме того, ответственность за измену наступает за раскрытие в том числе не являющихся секретными «иных сведений», если их использование иностранными или международными силами способно причинить ущерб безопасности страны. Они могут касаться различных сторон жизни государства и общества – политики, хозяйства, культуры, науки, организации транспортных перевозок, автомобильного и железнодорожного транспорта, порядка оформления документов и так далее. Характер сведений и источник их получения не влияют на квалификацию содеянного: информация может носить ограниченный характер либо находиться в свободном доступе, быть почерпнута из средств массовой информации или получена в частных беседах.

Виолетта Волкова, председатель Московской городской коллегии адвокатов «Волкова, Лесников и коллеги»

Уголовная ответственность наступает не только за выдачу государственной тайны, но и за совершение любых действий, наносящих ущерб внешней безопасности страны. Даже если они не попадают под статьи шпионажа или выдачи государственной тайны. Это может, например, заключаться в консультировании и финансировании заинтересованных лиц, передаче им иных сведений. Основная характеристика состава – в наличии умысла: совершающий должен осознавать и желать или предвидеть наступления негативных последствий для внешней безопасности государства.

Избежать ответственности можно только россиянину, который добровольно прекратил умышленные действия и сообщил об этом властям. Иностранцы освобождению от уголовной ответственности не подлежат.