Рейтинг@Mail.ru
home

17.01.2022

Адвокатское словомолчание

Закон и этические нормы ограничивают право адвокатов критиковать коллег, суды и оценивать справедливость выносимых решений. По мнению отдельных членов сообщества, такие меры нарушают свободу слова. На практике органы адвокатского самоуправления пресекают лишь агрессивные и оскорбительные высказывания.

17.01.2022. АПИ — Действующий Кодекс профессиональной этики обязывает адвокатов при всех обстоятельствах сохранять присущие профессии честь и достоинство, манеры поведения и проявлять уважение к суду. «Возражая против действий (бездействия) судей и лиц, участвующих в деле, адвокат должен делать это в корректной форме и в соответствии с законом», – отмечается в документе. Утвержденные юридической корпорацией правила предписывают ее членам воздерживаться от публичных комментариев, направленных на умаление достоинства или принижение профессиональных качеств коллег. Равно как нельзя комментировать чужие уголовные дела.

Вне политики – вне конкуренции

Многочисленные претензии к деятельности члена Международной коллегии адвокатов «Санкт-Петербург» Ивана Павлова (признан СМИ-«инагентом») предъявило Министерство юстиции РФ. В частности, по мнению чиновников, защищая обвиняемую в государственной измене Карину Цуркан, адвокат оказывал давление на следствие и суд «путем односторонней подачи сведений в средствах массовой информации и представления общественности искаженных данных по вопросам расследования уголовного дела». Кроме того, на сайте возглавляемого Иваном Павловым неформального общественного объединения «Команда 29» публиковались статьи, направленные в том числе на формирование негативного общественного мнения о подконтрольности судов органам государственной власти и невозможность защиты в России прав и свобод человека и гражданина.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Санкт-Петербурга отказалась оценивать содержание политических взглядов и политической деятельности юриста, а также не усмотрела каких-либо подтверждений фактов оказания давления на следствие и суд путем односторонней подачи сведений в средствах массовой информации и представления общественности искаженных данных. В то же время профессиональное сообщество признало некорректными и не соответствующими требованиям профессионализма и достоинства ряд изложенных в публикациях фраз, в том числе «свою репутацию Конституционный суд России окончательно испортил «сверхскоростными спецоперациями»  – участие в крымской истории и голосовании по поправкам к Конституции», «с таким отношением уважительно воспринимать новую Конституцию стало сложно», «желание тотального контроля государственных органов за организациями гражданского общества» и другие. Но в отсутствие доказательств принадлежности этих статей непосредственно адвокату Павлову комиссия отказалась признавать его нарушителем этических стандартов. «Иные публикации в сети Интернет, указанные в представлении, не содержат «выражений», выходящих за рамки, которые заключаются в обычных ограничениях, применяемых к поведению членов адвокатской коллегии», – констатировал председатель комиссии Юрий Шутилкин.

Нецензурная защита

Один из столичных адвокатов в кассационной жалобе использовал нецензурные и нелитературные выражения (в том числе слова «дерьмо», «г-но», словосочетания «хреновы фальсификаторы», «головастик несчастный» и другие). Не менее эмоциональными были его объяснения перед квалификационной комиссией – юрист утверждал, что «на протяжении двух лет борется за судьбу невиновного человека, который стал жертвой, «мягко говоря, несовершенства нашей следственно-судебной системы». Чтобы обратить внимание на это и находясь в состоянии эмоционального шока, адвокат прибег к «специфическому методу преподнесения информации». Также юрист признался в склонности к наследственной артистичности, поскольку «папа – молдавский цыган, а мама очень артистичная».

Квалификационная коллегия пришла к выводу, что при осуществлении защиты обвиняемого адвокату удалось достичь значительных профессиональных успехов – убедить кассационную инстанцию в незаконности и необоснованности вынесенного обвинительного приговора, «Несмотря на это, комиссия вынуждена констатировать в действиях адвоката нарушение норм Кодекса профессиональной этики», – отмечается в заключении. Совет Адвокатской палаты Москвы ограничил дисциплинарное взыскание предупреждением.

В недостойном поведении уличили и столичного адвоката Марка Фейгина. В размещенных в Twitter публикациях он использовал обсценную лексику и оскорбительные выражения, а также давал «несдержанную и некорректную оценку» содержания искового заявления своего процессуального оппонента. Комиссия исключила коллегу из профессионального сообщества, суд подтвердил законность и обоснованность этого решения.

Поводом для лишения полномочий майкопского адвоката Геннадия Викторова стало постановление о привлечении его к административной ответственности за мелкое хулиганство. Оно свидетельствовало, что находясь в канцелярии мировых судей, юрист устроил скандал и использовал нецензурную брань. Служители Фемиды поддержали выводы адвокатской корпорации.

Нарушением профессиональной этики признали высказывания в средствах массовой информации адвоката Эльмана Пашаева, защищавшего в суде заслуженного артиста России Михаила Ефремова. Ранее Совет ФПА выступил со специальным заявлением, указав на недопустимость использования «явно несовместимых с существом профессии выражений». «Адвокат обязан вести себя уважительно и не допускать оскорбительного поведения; его высказываниям должны быть чужды правовой нигилизм, любой вид агрессии, розни и нетерпимости», – отмечалось в заявлении. В итоге защитник осужденного за дорожно-транспортное происшествие артиста был лишен полномочий.

Недопустимыми руководство корпорации считает высказывания краснодарского адвоката Михаила Беньяша, который призывал участников несанкционированных митингов приносить с собой бритвы, а при задержании «вскрывать себе вены и разбрызгивать кровь вокруг, в том числе на протоколы». Правда, в отсутствие обращений дисциплинарное производство в отношении этого юриста по факту таких высказываний не возбуждалось. Критически Президент ФПА Юрий Пилипенко оценил и публикацию одного из членов сообщества: «Несмываемым позором запятнал себя суд, приговоривший сегодня невиновных людей к заключению». «Наверное, можно понять чувства, которые им овладевали, когда он это писал. Но все-таки нужно быть более сдержанным», – заявил Юрий Пилипенко.

Конституционный стандарт

За нарушение этических стандартов лишился статуса и уфимский адвокат Виталий Буркин. Именуя себя общественным деятелем и блогером, он опубликовал в социальной сети Facebook статью под заголовком «Как стать федеральным судьей?», содержащую критику ряда судей Башкирии. Также недостойным высокого звания члена профессионального сообщества адвокатская палата республики признала высказывание «очевидно, что совет судей откровенно отмазал своих коллег».

Отклоняя жалобу Виталия Буркина, Конституционный суд России не усмотрел в установлении особых профессионально-этических требований к мнениям, суждениям и комментариям адвокатов нарушений принципов свободы слова. В том числе в ситуациях, когда юристы дают публичную оценку деятельности служителей Фемиды, государственных органов и их должностных лиц. «Адвокат, будучи независимым профессиональным советником по правовым вопросам, призван обеспечивать защиту прав и свобод человека и гражданина во взаимодействии с органами государственной, прежде всего судебной, власти. Соответственно, он должен стремиться поддерживать доверие граждан к судебной власти», – отмечается в определении высшей инстанции (АПИ писало об этом – Конституционный суд России обязал адвокатов соблюдать профессиональную этику и не клеветать в Интернете). 

Кроме того, служители конституционной Фемиды неоднократно указывали на самостоятельность адвокатской корпорации. «Наделяя адвокатские палаты контрольными полномочиями в отношении адвокатов, законодатель тем самым признает, что именно они должны оценивать степень и характер допущенных нарушений и определять в пределах своих полномочий меру их дисциплинарной ответственности», – констатировал Конституционный суд России.

Европейский консенсус

Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) также допускает ограничение свободы выражения мнения адвокатами. В частности, публичная критика судей не должна выходить за определенные рамки, применяемые к поведению членов профессионального сообщества. Вне зала суда адвокаты также не вправе позволять высказывания «без надежного фактического обоснования» и допускать оскорбления. «Данные правила способствуют защите судебной системы от неоправданных и необоснованных нападок, которые могут быть обусловлены исключительно желанием или намерением обеспечить, чтобы судебные дебаты осуществлялись через средства массовой информации, или чтобы свести счеты с судьями, ведущими определенное дело», – отмечается в постановлении Большой палаты Европейского суда по делу французского адвоката Оливье Мориса.

Иначе страсбургские служители Фемиды оценили жалобу российского юриста Игоря Кабанова, лишенного статуса адвоката за неоднократные оскорбительные высказывания в адрес судей. Уже при рассмотрении дела в ЕСПЧ сам заявитель именовал ответ Министерства юстиции РФ «сказкой, рассказанной государственными служащими, о независимости судей в России», а также использовал выражения «гэбистский режим Путина», «кремлевские воры» и так далее. Подтверждая недопустимость подобных высказываний и самостоятельность института адвокатуры, Европейский суд признал решение архангельской палаты о прекращении статуса адвоката несоразмерно суровой санкцией. «Хотя комментарии являлись грубыми, они касались способа, которым судьи рассматривали дело», – заключил ЕСПЧ, признавая нарушение права Игоря Кабанова на гарантированную Европейской конвенцией свободу выражения мнения. При этом выплату компенсации за необоснованное решение адвокатской палаты возложили на федеральный бюджет.

Справка

В размещенный на информационном портале Министерства юстиции РФ реестр включено 74,9 тысячи действующих адвокатов. 

За первую половину 2021 года статус потеряло 1089 адвокатов, в том числе 920 по собственной инициативе или в связи со смертью, 34 – в связи с нарушением норм профессиональной этики, 119 – за иные проступки.

Всего квалификационные комиссии рассмотрели почти 2,5 тысячи дисциплинарных производств, в том числе 279 – по представлениям органов Министерства юстиции РФ. Различного рода меры были применены в отношении 1,5 тысячи адвокатов.

Мнения

 

Михаил Толчеев, первый вице-президент Федеральной палаты адвокатов

Адвокатура – это профессиональное сообщество. Спорить – это вообще наша профессия, но такие профессиональные споры не должны нарушать этические традиции и переходить на личности. Общество ожидает от адвоката профессиональных комментариев и в меньшей степени эмоциональной оценки. Чаще всего подобные высказывания носят в большей степени личностный, а не профессиональный характер. Также надо понимать, что суд и следствие, как правило, не могут отвечать на них.

Одной из целей деятельности адвоката является информирование гражданского общества о состоянии правосудия. Но обращаясь к гражданскому обществу, он должен помнить, что является частью корпорации, и соблюдать установленные этические правила. В случае нарушения корпорация применяет инструменты реагирования. На мой взгляд, сегодня мы имеем вполне адекватную систему дисциплинарного производства.

Смысл существования адвокатуры – обеспечить верховенство закона. Сила, могущество и инструменты адвоката – способность направлять мысли и поступки других людей, основанная именно на универсальности и нерушимости требований закона. Когда адвокат призывает к нарушениям, например, в каких-то политических целях, он сам разрушает то единственное оружие, которое есть в его руках. Закон и нравственность для адвоката даже выше, чем интересы клиента. Поэтому любое нигилистическое отношение к праву, на мой взгляд, недопустимо.

Геннадий Шаров, вице-президент Федеральной палаты адвокатов

То, что в нашем корпоративном и законодательном регулировании спорный вопрос пока недостаточно прописан, компенсируется нормами международного права. Конвенция о защите прав человека предусматривает свободу слова. Но в то же время ни одна из профессий, включая адвокатов и работников юстиции иных направлений, не вправе неуважительно высказываться в отношении суда. Это свято, незыблемо и неколебимо. К сожалению, некоторые наши коллеги об этом забывают и позволяют себе недопустимые оценки.

Ни один адвокат не был и, надеюсь, никогда не будет признан «иностранным агентом» только за то, что получает гонорар из-за границы. А вот если при этом он в публичном пространстве занимается пропагандой своих идей, не связанных с профессиональной деятельностью в пределах допустимого, то это уже реально деятельность иностранного агента, направленная не на пользу Отечества. Иван Павлов – совершенно уникальный человек, и вряд ли кто-нибудь в ближайшее десятилетие приблизится к нему в иностранной ангажированности.

Александр Мелешко, председатель Комиссии по правам человека Совета Адвокатской палаты Санкт-Петербурга

Границы публичных высказываний адвоката очерчены двумя нередко конкурирующими друг с другом этико-правовыми обязанностями. С одной стороны – защита доверителя, подразумевающая реагирование на допущенные в отношении него нарушения. С другой — адвокат не вправе допускать дискредитацию в глазах общественности суда и правосудия как способа разрешения юридических конфликтов.

Чтобы пройти между Сциллой и Харибдой, адвокат должен всегда высказываться корректно, сдержанно и вежливо, соблюдая деловой стиль. Можно прибегнуть к иронии, сарказму, образности, но исключая грубости и оскорбительные по форме и смыслу выражения. Недопустимо переходить на личности – критику следует возводить не на персону судьи или иного правоприменителя (его личные и деловые качества), а на существо спорного решения. Использование адвокатом оценочных суждений снижает вероятность его привлечения к ответственности.

Кроме того, острая критика, даже в адрес судьи, приемлема непосредственно в ходе реализации адвокатом профессиональных функций, например – при заявлении в судебном заседании возражений на действия председательствующего. Критика вне процесса также допустима, особенно когда дело носит публичный характер. В свою очередь, комментарии общего характера, не связанные с участием адвоката в деле, следует делать осторожно, избегая оценки «чужих» уголовных дел и не уклоняясь от сдержанной, но принципиальной оценки общих структурных дефектов правовой системы. Необходимость любого критического высказывания адвокат всегда должен оценивать сквозь призму гиппократовского принципа «не навреди» своему клиенту.